Тигран Кеосаян : У меня высокая планка

Он снимал видеоклипы и полнометражное кино, ставил драматические спектакли и мюзиклы, а теперь не только телеведущий, но и телепродюсер. Мы встретились с Тиграном Кеосаяном сразу после записи его передачи на ДТВ.

Немного о себе
Родился 4 января 1966 года в семье режиссера Эдмонда Кеосаяна. В 1984 году окончил режиссерский факультет ВГИКа. Женат на актрисе Алёне Хмельницкой. В семье растет 15-летняя дочь Саша.

– Как прошла запись «Горячего вечера»?
– Отлично. Мы говорили о том, что эвакуация автомобилей будет платной. И о проекте, который предусматривает платные дороги.
– Вы сами автолюбитель?
– Еще какой!
– В декабре вы сменили дислокацию, перейдя с РЕН ТВ на ДТВ. Какие у вас планы?
– Чтобы стало еще интереснее. Там я был ведущим, а здесь я еще и исполнительный продюсер. Ответственности больше.
– Среди всех ваших ипостасей какая деятельность вам все же ближе?
– Кино – это моя первая профессия, и остается ею до сих пор.
– А почему сейчас не снимаете?
– Нет сценария. Могу, конечно, участвовать в его написании, но я человек не пишущий. Кроме того, я с детства общался с великими драматургами, поэтому у меня планка слишком высокая.
– То есть кино для вас – это прежде всего хорошая история?
– А для вас?
– Есть режиссеры, которым интересен сам процесс съемок.
– Это не режиссеры. Режиссура – это результат, а никак не занятия онанизмом по памяти. Вообще режиссура кино это две вещи: монтаж и работа с артистом. Так говорили мне великие люди, и я с ними согласен. Для меня это пересказ моих мыслей и идей, того, что меня волнует. И возможность услышать отзвук от людей, для которых ты это делаешь. Я снимаю кино для своих близких. И если близких оказывается несколько миллионов, то значит, я не один в этом мире. А если близких только два члена семьи, которые, потупив глаза в пол, с разной степенью органичности могут вам поддакивать, – это плохо.

– Чем бы вы занимались, если бы вам не нужно было зарабатывать деньги на жизнь?
– Да я так давно зарабатываю, что вопрос денег на жизнь уже решен. Трое штанов-то ведь не наденешь, правильно? Поэтому я давно уже делаю то, что мне нравится.
– Похоже, это и есть секрет успеха. Все успешные люди признаются, что главное – всегда делать то, что нравится.
– Я не знаю, какие люди называют себя успешными. Успех – это понятие очень растяжимое и субъективное. Что такое успех? То, что у тебя есть миллион долларов? Есть «Золотой лев» Венецианского фестиваля? Если у тебя живы-здоровы родственники? Это все разные вещи. Все бы хорошо! Но на первом месте здоровье – это безусловно.
– А вы его бережете? Спортом занимаетесь
– Нет. Времени не хватает. Хотя я очень организованный человек, ненавижу опаздывать. Вот еще надо бы курить бросить.
– На диетах сидите?
– Могу сам себя закодировать и похудеть, если надо. Вот недавно посмотрел в зеркало и подумал: «Ну как с такой рожей выходить на телеэкран?» И через полтора месяца – до свиданья, 12 килограммов. Не надо просто жрать все подряд каждую минуту.
– И после шести, наверное, не едите?
– А когда ж тогда есть?! Обедаешь-то с таким ритмом работы только по праздникам.

– Кухню кавказскую предпочитаете?
– В каждой кухне есть вкусные вещи. И японская, и кавказская, и русская, и индийская хороши.
– А любимое блюдо есть?
– Сациви. (После паузы.) Сашими.

– В Армении часто бываете?
– Редко в последнее время. Но сердце мое в горах, как у Сарояна.
– Вас считают там своим?
– Посмотрите на меня! (Указывает на нос.) Не финном же! Горжусь тем, что я армянин.
– Когда я была в Ереване, меня поразили армянские церкви – никаких изображений, только камень и свечи.
– Да, они очень красивые. Армяне вечно гонимые, поэтому у них нет времени на ошибки. Гарни – это просто восьмое чудо света.

– Лучший отдых для вас?
– Это отвратительно, но дома на диване! Чтобы параллельно работали телевизор и компьютер, чтобы рядом газета. Редко-редко меня удается вытянуть на море. Но и там то же самое – диван, газета, телевизор, говорящий на том языке, где я сейчас нахожусь. (Смеется.) А еще очень люблю отдыхать с друзьями, которые знают место, в которое мы едем. Я люблю узнавать новое. У меня есть друг Андрюша Деллос, мы с ним начали дружить еще до того, как он стал ресторатором, еще с 80-х. Он знает все о Париже! Он потрясающе знающий человек, и с ним интересно находиться и главное – ходить.
– В Азию собираетесь?
- В Азии я не был и почему-то не тянет. Наверное, отвратило еще в начале 90-х, когда только открылось тайское направление, и я столько всего услышал об этих пьяных рейсах. А потом еще и цунами. Но вот в Японию обязательно полечу в следующем году. Хочу понять, что это такое. Ведь я – антияпонец по своему характеру. Сидеть и смотреть на камни, а потом догадываться, кто я такой и откуда пришел, – это не мое. Но очень хочу понять, почему японцы выжили, вопреки всему, на маленьком острове, где ничего нет, и до сих пор живут так, как не снилось многим – это интересно. Поеду туда не туристом, а по-настоящему – мы там поживем некоторое время.
– А в Южную Америку?
– Ну это ж почти наши люди! Как и юг Италии, юг Испании, баски – эгей!
– За своего вас там не принимают?
– Да меня даже в Индии за своего принимают, так что ничего удивительного в этом нет.

– Читать успеваете?
– Стараюсь. Но вообще хорошую литературу лучше лет до 20 успеть прочитать. Потому что потом начинаешь пахать на работе и уже не остается сил, чтобы отработать эту литературу. Ведь читая классику, ты должен затрачиваться. И сейчас получается Дэн Браун какой-нибудь. Неплохая книжка, но не Довлатов.
– «Аватар» посмотрели?
– О да! Замечательный фильм. Получил большое удовольствие, хотя режиссера я этого не люблю. Раз 17 начинал смотреть «Титаник», на 18-й раз я все-таки досмотрел эту слезливо-сопливую историю, но так и не понял зачем. А вот «Аватар» потряс. У меня было две эмоции после просмотра – радость (от удовольствия) и грусть. Грусти было больше, потому что Кэмерон похоронил то прежнее представление о кинематографе, которое мне очень нравится. То есть сейчас будут думать, как вложить 300, а заработать – 2. Но миллиарда. (Смеется.) Кстати, из последнего «Шерлок Холмс» мне больше по душе. Гай Ричи похулиганствовал вволю. Холмс уже истоптанный персонаж, а он выдал такую феерию. Жду не дождусь продолжения.
– Есть такое кино, про которое вы могли бы сказать – как жалко, что не я его снял?
– Очень много таких фильмов. «Мы так любили друг друга» Этторе Сколы, его же «Бал», «Амаркорд» Феллини. Да и «Реальная любовь» – это мое кино просто от и до.
– Любите мелодрамы?
– Он только формально мелодрама. Там придумана такая гениальная связка – аэропорт. Была такая программа на ТНТ «Привет-пока», которую снимали в аэропорту, и я думаю, что она была взята из этого фильма. Но не пошла программа. Мы сами немножко испортили телезрителя. Отучили серьезно говорить, слушать, думать, участвовать в каких-то разговорах, затрачиваться эмоционально. Причем не на истории о мальчике, который оказался заперт в холодильнике и сожрал собственную ногу, а на нормальные человеческие истории. Мы постоянно хотим, чтобы нас пугали и удивляли. А это регресс в одноклеточное существо.
– Думаете, этот процесс еще можно затормозить?
– Если ты хоть на секунду подумаешь, что это невозможно, значит, надо уходить с телевидения.

– У вас нет ощущения, что жизнь убыстряется?
– Это доказанный факт. Химические процессы убыстряются в организме после 30 лет. Поэтому до 30 все тянется-тянется-тянется, а потом бац – и февраль. Жизнь – это единственный процесс, где ты знаешь финал. Ты родившись уже знаешь, чем все это кончится. Поэтому надо не просрать все, что тебе дано.
– Что бы вы хотели, чтобы после вас осталось?
– Хорошо воспитанные дети. Чтобы им не было стыдно за папу, а мне не было стыдно за них. Вот и все. Надо думать о своем огороде.
– А как же творчество?
– Ой, я вас умоляю. Я вырос в окружении дяди Андрюши, дяди Гриши, дяди Володи, а потом оказалось, что это Андрей Тарковский, Григорий Наумович Чухрай и Владимир Высоцкий. Какое творчество? Останется только то, кого ты воспитаешь. Вот если все будут думать об этом, то и страна будет лучше.
– Кстати, отец вы строгий?
– Нет. Я вот такой отец! (Показывает большой палец.)

http://www.tv7.ru/items/?id=1927