Обыкновенное счастье. Стоп-кадр. >Навеянное картиной Тиграна Кеосаяна "Заяц над бездной"

Любопытство не давало покоя. Какое оно – лицо народа, для которого Тигран Кеосаян снял новое кино? Автор "Бедной Саши" и "Ландыша серебристого" не раз заявлял: плевать на критиков, работаю для простого зрителя. Обыкновенного. Ранним и донельзя кусачим морозным утром обыкновенных пришло пятеро. Кроме меня - семейная пара и пара немолодых подружек в каракулевых шапках. Заправская идиотка поначалу (гордое одиночество, да еще в такую рань!), к концу я растворилась. В атмосфере невозможно-возможной мечты и такой же свободы. Не только на экране. Щурясь, улыбалось в зале народное лицо. Хихикало, замирало. Не чавкало, не орало в трубку мобильного телефона. В финале жена вдруг сказала "Хорошо-то как…" и чмокнула мужа. Шапки с верхнего ряда тихо зааплодировали. А внутри меня зажглась маленькая лампочка, теплом которой хотелось поделиться. Немедленно.

Ну вот, скажете. Еще одна любительница мыльной сентиментальности. Доны хуаны, нюни, носовые платки. В том и фокус, что нет. У Кеосаяна получилось не броско, а красиво, во всех смыслах. Тонко, выверенно, с загадкой. Нежный хрусталь, на который дышать страшно и трогать не тянет – только смотреть издалека, рот открыв. От стандартной схемы "любовь до гроба, зацелую насмерть" авторы отказались. Тут другое. Притча о том, как несвободнейший становится самым свободным. Здесь же - мечта. Здесь же - любовь. Нет одного без второго и третьего. Нет, и всё тут.

Нелюбителям сказок просьба не беспокоить. "Заяц над бездной" снят по законам фантасмагории: вместо "почему" предлагается верить на слово. Было или не было такого беспредела с "нашим дорогим Леонидом Ильичем" (фамилия Брежнев не упоминается ни разу) – да какая ж разница! (Убивал, в конце концов, Раскольников старушку или нет?!) Фигура первого секретаря ЦК КПСС дана как нечто абсолютное. Здесь – абсолютная несвобода. Заяц, загнанный на край пропасти. До свободы (опять же, абсолютной) – один шаг, и он его делает. Прыгает и смеется от счастья… Кстати, "зайцев" в картине много. И это не только цыгане, давным-давно сделавшие выбор в пользу счастливой независимости. Семен Кузьмич, "патрон" Молдавии с четырехлетним стажем, тоже "прыгает", временами. Позволяет вольность, и в эти минуты нет счастливее человека. А красавица цыганка Анна сигает с обрыва по-настоящему, без кавычек. Что из этого вышло, молчу. Сказки сказывать – не по моей части.

С первых звуков Алексея Рыбникова кино принимаешь за "свое, родное". Несмотря даже на английские реплики и цыганские напевы. Перевода с субтитрами нет, да и к чему слова? О чем может вопрошать английская королева, встретившаяся с любимым? Что значит зычное "Ту и мэ", распеваемое цыганкой Радой? Не важно, потому что и так ясно. Главное – поймать волну.

Просто, да непросто, с интригой. Плавно, но без торможений. Легкий юмор и легкая грусть, потому что сказка заканчивается так же некстати, как начинается. Некстати же всплыл вопрос: а что, простите, будет с зайцем, который в бездну прыгнул? Свобода свободой, но по приземлении… упс? Натурализма не ждите. Лирическая комедия Тиграна Кеосаяна – это стоп-кадр. Схваченный момент. Фаза полёта, завис между жизнью и… другой жизнью. И ты просто счастлив. Остановись, мгновенье.

Алла Максимова